Здравствуйте!

Любой руководитель хочет, чтобы работающие у него технически грамотные специалисты были еще и адекватными, проактивными и толковыми — то есть обладали такой магической штукой, как «здравый смысл». Ведь ни один руководитель не может знать всего на свете, и ровно для этого ему и нужны люди, знающие предметную область глубже, чем он сам.

Так что же такое здравый смысл, и что это за люди, у которых он есть?

Занимаясь менеджментом уже более 10 лет, я пришел к выводу, что фраза, сказанная Йонасом Риддерстрале «Hire for attitude, train for skills» — совершенно верная и очень точно описывает, а кого же мы-руководители хотим видеть в своих командах, проектах и компаниях. Вот этот самый attitude — и есть святой грааль менеджмента сотрудников. А в более широком смысле и вообще понимания, а кто же живет вместе с нами и рядом с нами в нашем городе, области и стране.

Ниже иллюстрация отсутствия здравого смысла у программиста из старого анекдота:

Анекдот смешной, в то же время в жизни многие из нас часто именно так себя и ведут.

Еще один пример:

Прихожу в строительный магазин за белой краской. Подхожу к продавцу-консультанту с вопросом «А где белая краска? В какой стороне ее искать?» И он вместо того, чтобы просто показать направление и назвать номер ряда с краской, задает встречный вопрос «А что Вы красить будете?», по сути спрашивая «А зачем Вам краска?» Потому, что это важно! Ему важно, чтобы я купил то, что нужно, а не просто белую краску. Потому, что она бывает разная, и если вы красите батареи или потолок — это разные краски с разным составом.

Ровно также нас воспринимает заказчик. Для него код нашей программы — это просто «белая краска». Причем одинаково «белая» в любом из приложений и модулей, которые мы разрабатываем. Вот только состава этой «краски» он не знает, и не просто не знает — он даже не подозревает, что этот состав может быть разным под разные ситуации и задачи.

Возможно вы назовете этот подход «клиенто-ориентированностью» — client oriented approach. И даже, возможно, свяжете его с мотивацией. А самые продвинутые свяжут его с внутренней мотивацией.

Имхо, все эти термины являются составляющими компонентами здравого смысла. Без них — здравый смысл не существует. А с ними? Достаточно ли только этих компонент (ориентация на клиента, внутренняя мотивация)? Нет. Не достаточно.

Представьте себе классического дурачка. Он может быть очень внутренне мотивирован и действительно может хотеть помочь клиенту — ориентирован на него. Этого человека в правильное время, и в правильной последовательности. Достаточно ли этого, чтобы сказать, что у человека есть здравый смысл? Очевидно, что нет.

Нужно добавить в наш коктейль еще один ингридиент — понимание последствий. Некоторые называют его прогнозированием, некоторые осознанием ситуации и ее последствий. Я за «понимание последствий» тех действий, которые мы совершаем, или решений, которые мы, как руководители, принимаем. Теперь-то все? Теперь ОК? У нас есть уже три ингридиента здравого смысла — ориентация на клиента, внутренняя мотивация и понимание последствий.

Покрутите на языке эти три компонента. Допустим, вы нанимаете сотрудника у которого они есть. Всего ли вам достаточно?

У человека, умеющего думать, любая новая информация (новый тайл) должны встроиться в его уже существующую картину мира. И если новая информация никак не может быть встроена, значит думающий человек определит эту информацию как потенциально ложную. Потенциально ложную только потому, что он же понимает — его картина мира может быть неверной. Не умеющий думать — такими мыслями даже не задается! И умный, умеющий думать человек, либо перестроит свою картину мира так, чтобы данная информация могла быть в нее включена, либо точно и окончательно будет знать, что эта информация ложная. Это .

Это и есть пятый и самый важный ингридиент здравого смысла — умение осознанно оперировать картиной мира (умение думать)!

Без этого умения — все четыре предыдущие не помогут, так как мы будет принимать неверные решения, на базе неверной информации, противоречащей здравому смыслу, не стыкующиеся с реальной картиной мира. А потом, приняв такие решения, будем их ответственно доводить до конца, ориентируясь на клиента, будем внутренне мотивированы все это эффективно выполнить, будем понимать последствия наших действий (в неверной картине мира, ага), и будем готовы нести ответственность за наши действия и решения.

Но кому нужна эта ответственность, если мы действуем и принимаем наши решения в неверной картине мира?! Без этого последнего пятого умения наш смысл будет просто смыслом. Он не будет здравым.

Поэтому подбирайте себе сотрудников, друзей, коллег и соратников со всеми пятью компонентами здравого смысла:

• ориентация на клиента
• внутренняя мотивация
• понимание последствий
• ответственность за свои действия и решения
• умение осознанно оперировать картиной мира (умение думать)

Успехов вам в ваших проектах и вашей жизни!

Денотативный, сигнификативный, эмоционально-стилистический и структурные компоненты слова. Мотивировка как возможный компонент значения слова.

В языке слово включено в 4 основных типа отношений:

отношение к предметам и явлениям внешнего мира

отношение к понятию

отношение к чувствам и желаниям человека

отношение к другим словам языка

В соответствии с этим различают несколько видов лексического значения слова:

денотативное значение – характеризует соотнесенность слова с обозначаемым предметом (ситуацией), т.е. отношение фонетического слова к конкретному обозначаемому объекту, предмету речи (стол, лес).

Номинативный и информативный компоненты значения, абстрагированные от стилистических (эмоциональных, оценочных, экспрессивных) и других компонентов.

сигнификативное значение – отношение слова к понятию, обобщенному мысленному представлению о классе объектов (стол: род мебели, на которую ставят или кладут предметы); основное значение для лексикологов.

– Определяет смысл, отношение слова к понятию, т.е. мысленному отображению классов.

Раскрывает существенные признаки этого слова, отличающие его от других предметов того же класса.

Пример: рассмотрим уже приведенное выше слово стол

Детонат – обозначение класса конкретных серийных предметов – «вид мебели»

Сигнификат – представляет его свойства: «(виде мебели) в виде широкой горизонтальной доски на ножках, опорах»

Эти два компонента никогда не противопоставляются, а тесно взаимодействуют.

эмоционально-стилистическое (прагматическое) значение – связано с эмоционально-экспрессивным и оценочным отражением предметов и явлений внешнего мира (положительная или отрицательная оценка).

Выражается отношение говорящих к объекту

Выполняется не только коммуникативная функция (аспект понимания слова и осознания его значения), но и оценочная функция (эмоциональная сторона)

Пример: между словами ласточка и золото нет ничего общего с точки зрения детонативного и сигнификативного аспектов, но в стилистическом аспекте (в переносном значении каждого из этих слов) они являются близкими синонимами.

структурное значение – соотносительное значение, указывает на отношение слова к другим словам языка, с которыми оно может вступать в синтагматические и парадигматические отношения:

синтагматическое структурное значение

Характеризует линейные отношения слов, т.е. способность вступать в смысловые отношения с другими лексическими единицами: пить – кофе, чай

Объединяют единицы языка в их одновременной последовательности. На таких отношениях строятся слова как совокупность морфем и слогов, словосочетания и аналитические наименования, предложения (как совокупность членов предложения) и сложные предложения. При использовании языка синтагматические отношения позволяют одновременно использовать два и более единицы языка.

парадигматические структурное значение

Характеризует вертикальные отношения слов, входящего в определенный класс

Объединяют единицы языка в группы, разряды, категории. На парадигматические отношения опираются, например, система согласных, система склонения, синонимический ряд. При использовании языка парадигматические отношения позволяют выбрать нужную единицу, а так же образовывать формы и слова по аналогии.

Различие синтагматики и парадигматики на примере:

Слово Дорогу (вин. П., Ед. ч.)

Всевозможные сочетания с глаголами, прилагательными и т.д.:

Вижу дорогу, переходят дорогу, строят дорогу, широкую дорогу и т.д.

Т.е. данные сочетания обнаруживают формальные и смысловые связи слов.

Синтагм. Отношения: дорога, дорогой, дорогами и т.д (с помощью падежных изменений слова)

Парагматич. Отношения: путь, стезя, шлях – близкие по значению слова, которые образуют синонимическую группу, которая построена как раз на парагматич. Отношениях лексических значений.

Лексика. Билет №4.

А. Е. Бочкарев О СТАТУСЕ КОМПОНЕНТОВ ЗНАЧЕНИЯ

Дискуссии вокруг компонентного анализа сводятся в основном к вопросам: в каких терминах определять компоненты значения, можно ли считать их малочисленными, предельными, универсальными «атомами смысла»? От ответа на эти вопросы зависит характер семантического исследования, а вместе с ним и решение таких основополагающих вопросов философии языка, как отношение между языком и действительностью, существование, истина и знание.

A. Bochkarev STATUS OF SEMANTIC FEATURES

The semantic analysis is largely concerned with the question if the semantic features are conceptual, primitive, universal, referential or relative units. The reply to this question aims to clarify such problems of philosophy of language as a relation between the language and the world, the knowledge and the truth, how the language is related to the world and how the knowledge of the world is stated in the study of meaning.

По общепринятому мнению единицами субстанции содержания являются семантические компоненты - семантические маркеры и различители, классемы и семантемы, архисемы и дифференциальные семы, ядерные и контекстуальные семы, дифференциальные и интегральные признаки, видовые и родовые семы, ингерентные и афферентные семы.

Помимо аналогий с фонологическим анализом, отправной точкой такого деления служит известное положение морфо-синтаксиса, по которому содержание любой морфемы можно разложить на элементарные составляющие. Английскую морфему am, например, можно представить в виде пяти составных элементов: /быть/, /первое лицо/, /единственное число/, /настоящее время/, /изъявительное наклонение/, а значение англ. ‘bachelor’ холостяк - отобразить по аналогии в виде набора компонентов /физический объект/, /живой/, /человек/, /мужской пол/, /взрослый/, /никогда не был женат/1.

Не вдаваясь в обсуждение, насколько приемлемым является такой способ представления, заметим пока, что дискуссии вокруг компонентов значения сводятся в

основном к таким принципиальным для семантики вопросам:

Предельны ли компоненты значения?

Универсальны ли компоненты значения?

В каких терминах определять компоненты значения - как референтные, понятийные или реляционные признаки?

От ответа на эти вопросы зависит характер семантического исследования, а вместе с ним и решение таких основополагающих вопросов философии языка, как отношение между языком и действительностью, существование, истина и знание.

Остановимся подробнее на поставленных вопросах, чтобы понять, как оформляется субстанция содержания в толковании и насколько значимым в эпистемологическом отношении является такое оформление.

1. Компоненты значения не универсальны. Со ссылкой на «врожденные идеи» компоненты значения уподобляют нередко универсальным категориям человеческого разума. По примеру Э. Гуссерля такие «примитивы» семантической теории называют ноэмами. «Ноэма, - пишет Б. Потье, - это элементарная, универсальная, абстрактная фигура смысла»2.

Если по примеру Э. Гуссерля под ноэ-мой понимать «смысловой коррелят предметности», к которому восходит как пределу вне-субъективной сущности познание, содержание ноэмы тогда и в самом деле универсально, а в универсальности свободно от субъективных суждений: это эйдос в платоновском смысле. Между тем даже ноэму, заметим, вряд ли можно считать универсальной. Во всяком случае, как «диалектически-иерархийное восхождение к идее» это скорее «бесконечное варьирование значения»3, «многогранный смысл»4.

В интенциональном переживании предмета универсальным может быть разве только принцип корреляции предметности и значения, но не смысловой коррелят предметности, не содержание ноэмы. Не-

даром в предлагаемой Б. Потье модели концептуализации действительности универсалии преобразуются по мере прохождения через разнообразные «культурные фильтры», в том числе мифологии, религии, социума и опытных таксономий, и тем самым утрачивают всеобщий характер:

кодификация1 > культурные фильтры > кодификация2 > преобразование в знаки > ЯЗЫК...

В самом деле, соглашается Б. Потье, во всяком восхождении к идее есть что-то от «универсальности» и что-то от «культурности»5, причем в пропорциональной зависимости соотношение между «универсальным» и «культурным» может существенно меняться. Например:

(a) как сущность солнце универсально, но его связывают зачастую с разными верованиями и представлениями - теплом, лучами, королевской властью, таоистским мужским началом «ян», счастьем и силой;

(b) укрытие - место, где можно укрыться от опасностей, принимающее в зависимости от этнических, климатических или социальных условий, самые разнообразные формы;

(c) как позитивное эстетическое начало красота везде признается, но определяется всякий раз по отношению к украшениям, пейзажу, рисунку или строению как необходимому своему основанию, без которого ее невозможно представить.

Каким бы ни было соотношение между «универсальным» и «культурным» компонентами, ноэма не становится оттого универсальным «атомом смысла»:

версальным» и «культурным» компонентами кодификации значения, универсалиями и «культурными фильтрами».

Ввиду переменчивости интенцио-нальных переживаний различаться могут и сами по себе смысловые корреляты предметной сущности, а значит, и содержание ноэмы. Поэтому в «культурной» кодифи-

кации значения Б. Потье различает множество «культурных фильтров», в том числе мифологию и религию, верования и обычаи, научные и житейские представления.

Даже если ноэму пропустить, как предлагает Б. Потье, через «культурные фильтры» в виде мифологических, религиозных, научных или каких-то других представлений, она не становится оттого языковой единицей, а остается разве только коррелятом познания в соответствующей системе представления.

Интенциональный коррелят предметности и компонент языкового значения, ноэма и семантический признак, суть величины разного порядка. Недаром Б. По-тье проводит различие между ментальными репрезентациями и языковыми структурами, между «быть» (être) и «казаться» (paraître)6.

Языковой ноэма становится, очевидно, только после обращения в языковые знаки, т. е. на этапе: кодификация2 > преобразование в знаки > ЯЗЫК.

Поэтому заключим, ноэтический компонент значения не следует смешивать с языковыми компонентами значения. Семантические признаки, какими бы универсальными «атомами смысла» они ни казались, следует скорее определять в рамках соссюровской теории значимости - по отношениям между семемами7. При этом в эпистемологическом отношении, заметим, далеко небезразлично, как выстраиваются эти отношения в изучаемом языке и как меняются от языка к языку выделяемые на основе этих отношений семантические признаки.

2. Компоненты значения не минимальны. В стремлении к абсолюту компонентная семантика намеревается установить минимальные компоненты значения, дабы с их помощью описать лексический состав изучаемого языка и тем самым отразить все существующие между словами связи и отношения.

Возьмем в качестве отправной точки знаменитый пример Дж. Катца: ‘bachelor’ холостяк = /физический объект/, /живой/, /человек/, /мужской пол/, /взрослый/, /никогда не был женат/8. Впечатление, будто сложное содержание ‘bachelor’ холостяк делится на предельные компоненты значения, иллюзорно. И не только потому, что каждый из указанных здесь признаков существует в языке в виде самостоятельной лексемы, но и потому, что его можно разложить на другие признаки, а эти признаки свести к еще более «элементарным» компонентам значения: ‘человек’ = /живое существо/, /обладает даром мышления/; ‘взрослый’ = /возраст/, /половая зрелость/ и т. п.

Не вдаваясь в рассуждения, являются ли установленные в ходе декомпозиции семантические «примитивы» предельными компонентами значения, заметим пока, что редукция сложного значения к составным компонентам позволяет отразить в словаре системные семантические связи изучаемой лексической единицы с максимальным числом других единиц9. По сути, именно такие связи являются если не условием, то хотя бы гарантией оптимального толкования. В противном случае нельзя понять, где заканчивается семантическая декомпозиция и насколько оправданы поиски предельных компонентов значения.

Для интерпретирующей семантики, однако, главное - не установить предельные компоненты значения, а понять, какие семантические признаки востребованы в толковании и как эти признаки коррелируют в эпистемологическом отношении с системой знаний, мнений и убеждений. Например, в высказывании Жена была в командировке, и он жил холостяком в семеме ‘холостяк’ обязательной актуализации подлежат кодифицированные в системе культуры афферентные признаки /неупорядоченность быта/, /отсутствие домашнего уюта/ и т. п. Оттого-то в изложении Ю. Д. Апресяна это высказывание предстает в перифразировке вида [жил] не усложняя

себе жизнь устройством быта, не заботясь о домашнем уюте и порядке, но зато, может быть, участвуя в веселых дружеских встречах - словам, так, как в представлении общества свойственно жить холостякам10.

3. Компоненты значения не малочисленны.

В рамках компонентного анализа нередко полагают, что путем последовательного разложения сложных значений на элементарные компоненты можно получить сравнительно небольшое число семантических признаков, а с помощью нескольких сотен или даже десятков сем - описать словарный состав любого языка.

Отправной точкой такого «минималистского» подхода в исследовании значения служит известное положение из области фонологии, будто фонологические системы всех языков можно при желании описать с помощью ограниченного числа различительных признаков. Действительно, в первом приближении можно по аналогии предположить, что так же, собственно, обстоит и с компонентами значения, что базовые компоненты значения воспроизводятся в значении разных слов, что значения пересекаются, а изучаемые лексической семантикой слова отличаются разве только по составу и сочетаемости компонентов значения.

В иерархической классификации предметной лексики, построенной по типу дерева Порфирия, можно, в самом деле, установить общие признаки, а с изменением таксономической глубины в сторону абстрагирования - предельно общие признаки общим числом не более десятка. Так, по отношению к классам разного объема ‘кошка’, например, характеризуется по признаку /семейства кошачьих/ (внутри класса кошачьих), /млекопитающее/ (внутри класса млекопитающих), /животное/ (внутри класса животных). Такие компоненты значения суть родовые семы разной степени обобщения. По ним можно судить о категориальном членении мира, но нельзя описать все существующие в языке оттенки и конфигурации значения.

В реальном употреблении, во всяком случае, помимо указанных категориальных свойств ‘кошка’ определяется еще и по некоторым сопутствующим, но оттого не менее значимым семантическим признакам: /священное животное/ (в контексте «древнеегипетская мифология»), /неудача/ (в контексте «черный кот дорогу перейдет») или /независимая/ (в контексте «любит гулять сама по себе»). Возникает вопрос, можно ли и нужно ли вообще жертвовать такими признаками в угоду общих компонентов значения и тем самым сокращать число признаков до некоторого ограниченного набора - нескольких сотен или даже десятков сем. Очевидно, нет: такая редукция обернется упрощением и даже обеднением структуры значения.

Против «минималистского» подхода в исследовании значения говорит, наконец, и такое немаловажное обстоятельство, что подсчетом сем заниматься можно лишь при условии свободной их сочетаемости. Между тем, замечает Ф. Растье, таковой она в действительности не является - ни в парадигматике, ни в синтагматике: в парадигматике семы определяют по принадлежности семантическому классу, в синтагматике - по лексической солидарности и сочетаемостным ограничениям11. Причем в обоих случаях семы определяются через отношения между семемами.

Короче говоря, первоначальный период розовых надежд безвозвратно миновал; и вряд ли кто будет сегодня утверждать, что словарный состав языка можно описать с помощью ограниченного числа «атомов смысла». Семантических признаков в языке не меньше, чем семем; и релевантным для анализа значения является, по сути, даже не количество признаков, а устанавливаемые при их посредстве отношения между семемами.

4. Компоненты значения - не свойства референта. В первом приближении можно предположить, что содержание семемы экстенсионально и что все входящие сюда семантические признаки совпадают необхо-

димым образом со свойствами внеязыко-вого объекта (референта). К этому склоняют, во всяком случае, эмпирические правила12. Руководствуясь такими правилами, можно, в частности, утверждать, что ‘кошка’, например, характеризуется по признакам /с мягкой шерсткой/, /вертикально посаженный зрачок/, /любит поспать/, если в референции к какому-то индивидному объекту эти свойства подтверждаются непосредственными нашими ощущениями.

Компоненты значения приводятся в таком случае в соответствие с данными нам в чувственном ощущении наглядными представлениями, а гарантией соответствия служит непосредственно перцептивный опыт. Но как бы убедительно ни выглядело такое соответствие, аппроксимация к «эмпирическому опыту» - еще не довод в пользу исключительно экстенсионального анализа значения. Некоторые референтные признаки входят действительно в структуру значения, но из этого не следует, что все компоненты значения суть обязательно референтные признаки.

Установка на экстенсионал в угоду пресловутому «чувству реальности» (Б. Рассел) оборачивается на деле трудноразрешимыми проблемами:

В экстенсиональном определении число семантических признаков, по которым можно охарактеризовать какой-то индивидный объект, если не бесконечно, то неопределенно. Так, в референции к какому-то индивидному объекту кошку, например, можно охарактеризовать не только по общезначимым таксономическим свойствам, но и по многочисленным переменным значениям: /с мягкой шерстью/, /не ловит мышей/, /царапается/, /любит сметану/ и т. п. Между тем действительно востребованными в языке являются только различительные признаки13, по которым кошку можно, например, отличить от собаки, а в употреблении - только актуализированные в контексте признаки. Так, помимо таксономических признаков /животное/, /семейства кошачьих/, в знаменитом

произведении Киплинга, например, профилирующим в семеме ‘кошка’ будет, очевидно, афферентный признак /любит гулять сама по себе/, в поэмах Бодлера - / нега/ и /женственность/, а в древнеегипетских сакральных текстах - /священный/.

О референтных компонентах значения можно к тому же говорить лишь при условии, если они целиком и полностью соответствуют свойствам внеязыковых реалий, а восприятие этих реалий является повсюду идентичным. Между тем, как показывает сопоставительный анализ, в разных системах исчисления приписываемые кошке или коту свойства не совпадают: в мифопоэтической традиции кот, например, ассоциируется с демоническим началом, ученостью или похотью, а в обыденном представлении - с неудачей (ср. черный кот дорогу перейдет) или, напротив, с устроенным бытом и домашним уютом.

В референции к индивидному объекту значительные сложности вызывают, наконец, и случаи несоответствия (или неполного соответствия), когда свойства какого-то индивидного объекта входят в противоречие с общеизвестными прототипическими свойствами. Отсюда неизменный вопрос, которым задается постоянно экстенсиональная семантика, остается ли кошка без хвоста «кошкой», нож без лезвия - «ножом», сломанный стул - «стулом».

Поэтому, заключим, определение компонентов значения должно быть скорее интенсиональным: содержание семемы следует определять не через референцию к внеязыковым объектам, а путем соотнесения с другими семемами внутри изучаемой языковой последовательности.

5. Компоненты значения - не часть понятия. По распространенному мнению, значение слова нельзя представить без обращения к денотативно-понятийной области: через лексическое значение просвечивает непременно понятийное значение.

Языковое значение нельзя, в самом деле, изучать без учета того, что лежит за пределами собственно языковой семанти-

ки. Но, даже признав, что значение слов коррелирует с понятием, нельзя не заметить, что за исключением специальных терминов значение не совпадает полностью с понятийным содержанием, а отбирает здесь разве только «коллективно осмысленное и социально принятое смысловое ядро». Именно эта часть понятийной информации и «имеет шанс стать семантическими компонентами (понятийно-языковыми признаками) и вместе с собственноязыковыми (системно обусловленными признаками) образовать языковое лексическое значение»14.

Это еще, конечно, не повод, чтобы уподоблять все без исключения компоненты значения элементам понятия, а затем проверять, как это делается в условно-истинностной семантике, соответствуют ли они истинному положению вещей в той или иной области знания. Помимо таксономических знаний, в значении учитываются и разного рода обыденные представления. В качестве примера возьмем хотя бы такое высказывание Н. С. Лескова: Мне при этом всегда вспоминаются довольно циничные, но справедливые слова одного русского генерала, который говорил про немцев: какая беда, что они умно рассчитывают, а мы им такую глупость подведем, что они и рта разинуть не успеют, чтоб понять ее («Железная воля», II).

По определению ‘немец’ и ‘русский’ (‘мы’) совпадают по общему родовому признаку /национальность/, поскольку входят по этому признаку в таксономию «национальность», внутри которой различаются соответственно по видовым признакам / немец/ vs /русский/. Между тем наряду с указанными таксономическими признаками в семемах ‘немец’ и |‘русский’| (‘мы’) актуализации в контексте подлежат еще и аф-

ферентные видовые признаки: ‘немец’ / расчетливый/ vs ‘русский’ /непредсказуемый/. Причем условием такой актуализации здесь служат, очевидно, не только внутритекстовые интерпретанты в виде ближайшего лингвистического контекста, но

и, что не менее показательно, устойчивые представления об особенностях национального характера. Поэтому заключим, компоненты значения суть не обязательно понятийные признаки.

Первостепенно важным в эпистемологическом отношении становится в итоге вопрос, какие систематики участвуют в оформлении языкового значения и как оформляется в разных систематиках это значение.

Вместо заключения. Значение слова нельзя представить без учета того, что лежит за пределами языка: в значении учитываются необходимым образом знания о мире; причем главное тут не установить, что в языке от внешнего мира, а что от внутренней структуры, но понять, как преломляются знания о мире в языке.

Такое на первый взгляд очевидное установление принципиально для семантического анализа. По части хотя бы статуса компонентов значения. Ибо, если к значению заключать от отношений между знаками, вряд ли целесообразно тогда вопрошать, предельны ли вообще компоненты значения, следует ли определять их как референтные и/или понятийные признаки, тем более утверждать, что компоненты значения суть универсальные признаки. Поскольку семантические признаки устанавливают в пределах области, покрываемой языковой семантикой, намного целесообразнее определять их в рамках соссюровской теории значимости - по отношениям между семемами.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Катц Дж. Семантическая теория // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. - М.: Прогресс, 1981. - С. 35.

2 PottierB. Représentations mentales et categorisations linguistiques. - Louvain; Paris: Editions Peeters, 2000. - P. 14.

3 Лосев А. Ф. Философия имени. - М.: Изд-во Московского университета, 1990. - С. 225.

4 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - Т. 1. - С. 197.

5 Pottier B. Op. cit. - P. 9.

6 Ibid. - P. 14-16, 20-22.

7 Ср. Растье Ф. Интерпретирующая семантика. - Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2001. - С. 28-30.

8 Катц Дж. Семантическая теория. - С. 35.

9 Ср. Апресян Ю. Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография. - М.: Языки славянских культур, 2006. - С. 56; Кустова Г. И., Падучева Е. В. Словарь как лексическая база данных // Вопросы языкознания. - 1994. - № 4. - С. 96-106.

10 Апресян Ю. Д. Интегральное описание языка и системная лексикография // Избранные труды в двух томах. - М.: Языки русской культуры, 1995. - Т. 2. - С. 164.

11 Растье Ф. Интерпретирующая семантика. - С. 31.

12 Айдукевич К. Язык и смысл // Логос # 7. Философско-литературный журнал. - 1999. - № 17. -С. 67-93.

13 Ср. Апресян Ю. Д. Основания системной лексикографии. - С. 75; Растье Ф. Интерпретирующая семантика. - С. 26, 27.

14 Кузнецов А. М. От компонентного анализа к компонентному синтезу. - М.: Наука, 1986. -С. 61-62.

Лексическое значение слова а.А.Уфимцева исследовательские подходы и основные проблемы лингвистического изучения лексического значения

1. Лексическое значение

2. Основные проблемы и исследовательские подходы к лексическому значению

М.В.Никитин структура лексического значения слова Структура языка и лингвистическая типология значений

Структура лексического значения

§ 2. Интенсионалы всех понятий, кроме элементарных, имеют сложный состав и структуру, т.Е. Содержат более простые понятия, определенным образом связанные в целое, структуру.

И.А.Стернин лексическое значение слова как структура

Структурный подход к значению как предпосылка его коммуникативного описания

Полевый принцип описания значения слова

Компоненты лексического значения

Основания классификации сем

Типология денотативных сем

Коннотативные семы

Функционально-стилистические семы

Структура эмпирического макрокомпонента значения

Ядерные и периферийные семантические компоненты (проблема отнесения)

И.А.Стернин коммуникативная концепция семантики слова

Печатается по ст. Стернин и.А. Коммуникативная концепция семантики слова // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург, 1997. С.82-87. В.Г.Колшанский контекстная семантика

Коммуникативная функция языка

Контекстная однозначность языка в коммуникации

Лингвистический контекст

Языковые единицы и контекст

Текст и контекст

Однозначные и многозначные слова.

Семантическая структура слова

С.И.Камелова

О механизме формирования переносных значений

Лапотник

Лакировщик

Сапожник

Н.Д.Арутюнова метафора и дискурс

В.Н.Телия метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира

Метафора как модель и её смысловые механизмы

Номинативно-функциональные типы метафор и их роль в языковой картине мира

Г.Н.Скляревская

Место языковой метафоры

В лексико-семантической системе языка

Вопрос о семантических границах языковой метафоры

Языковая и художественная метафора

Языковая метафора и безóбразное производное значение

Языковая и генетическая метафора

Семантический посредник метафоризации. Семантические виды языковой метафоры Символ метафоры

Семантические виды языковой метафоры

1. Мотивированная языковая метафора

2. Синкретическая языковая метафора

3. Ассоциативная языковая метафора

Ассоциативная языковая метафора признаковая

Ассоциативная языковая метафора психологическая

Соотношение семантики языковой метафоры и психологически реального значения слова

В.К.Харченко функции метафоры

§ 1. Номинативная функция метафор (метафора в названиях)

§ 2. Информативная функция метафор

§ 3. Мнемоническая функция метафор (метафора и запоминание)

§ 4. Стилеобразующая функция метафор

§ 5. Текстообразующая функция метафор (метафора и текст)

§ 6. Жанрообразующая функция метафор (метафора и жанр)

§ 7. Эвристическая функция метафор (метафора в научных открытиях)

§ 8. Объяснительная функция метафор (метафора и понимание)

§ 9. Эмоционально-оценочная функция метафор (метафора и оценка)

§ 10. Этическая функция метафор (метафора и воспитание)

§ 11. Аутосуггестивная функция метафор (метафора и самовнушение)

§ 12. Кодирующая функция метафор (метафора и код)

§ 13. Конспирирующая функция метафор (метафора и тайна)

§ 14. Игровая функция метафор (метафора и юмор)

§ 15. Ритуальная функция метафор (метафора и обряд)

Типы лексических значений в.В.Виноградов основные типы лексических значений слова

Н.Д.Арутюнова к проблеме функциональных типов лексического значения

Омонимия в.В.Виноградов об омонимии и смежных явлениях

Печатается по кн. Виноградов в.В. Исследования по русской грамматике. М.,1975. С.295-312.

Лексическая синонимия л.А.Новиков синонимия

Ю.Д.Апресян лексические синонимы

В.Д.Черняк

Проблема синонимии

И лексико-грамматическая классификация слов

Синонимические связи слов и системность лексики

Синонимические ряды в парадигматическом аспекте

Синонимические ряды в синтагматическом аспекте

Синонимические ряды в деривационном аспекте

Синонимические ряды в текстовом аспекте

Лексическая антонимия л.А. Новиков антонимия

Печатается по кн. Новиков л.А. Семантика русского языка. М.,1982. С.243-255. Ю.Д.Апресян лексические антонимы

Тип "начинать" - "переставать"

Тип "действие-уничтожение результата действия"

Тип "больше" - "меньше"

Другие типы антонимов

Сложная антонимия и определение антонимов

Семантическая асимметричность антонимов

Сочетаемостные различия антонимов

Средства образования антонимов

Квазиантонимы

Системные отношения в лексике з.Д.Попова, и.А. Стернин структурные отношения между словами в лексической системе языка

Печатается по кн. Попова з.Д., Стернин и.А. Лексическая система языка. Воронеж, 1984. С.86-102.

Парадигматические отношения в лексической системе современного русского языка

Синтагматические отношения в лексике

Ю.Н.Караулов русский ассоциативный словарь

Л.Г.Бабенко взаимодействие лексики и грамматики под парадигматическим углом зрения

И.В.Арнольд лексико-семантическое поле и тематическая сетка текста

Неоднотипность лексических значений как основа текстовых смыслов слов

Возможности создания и систематизации текстовых связей слов

Происхождение русской лексики г.О.Винокур о славянизмах в современном русском литературном языке

1. Полногласие или его отсутствие

2. Слова со звуками щ и жд вместо ч и ж

3. Слова со звуком е вместо о /ё/ не перед мягкими

Печатается по кн. Винокур г.О. Избранные работы по русскому языку. М.,1958. С.443-458. Е. А. Земская русский язык конца хх столетия (1985-1995)

Мы не нормализаторы

Новояз, new speak, nowomowa... Что дальше?

Л. П.Крысин иноязычное слово в контексте современной общественной жизни

Условия активизации употребления иноязычной лексики

Причины иноязычного заимствования

Особенности функционирования иноязычной лексики в современной русской речи

Лексика русского языка

§ 3. Понимание стабильности лексической системы было обосновано н.Ю.Шведовой:

§ 17. В аспекте тематическом Словарь описывает те лексические разряды и груп­пы, которые с наибольшей полнотой отражают изменения, происходящие в жизни общества:

§ 18. В аспекте словопроизводства Словарь включает в себя лексику разных типов:

Формирование корпуса русских агнонимов

Количественная и качественная оценка корпуса русских агнонимов

А.Г. Лыков окказиональное слово как лексическая единица речи Многопризнаковость окказионального слова

Принадлежность к речи

Творимость окказионального слова

Словообразовательная производность

Ненормативность окказионального слова

Функциональная одноразовость

Зависимость от контекста

Своеобразие лексического значения щербовской «глокой куздры»

Экспрессивность окказионального слова

Номинативная факультативность

Синхронно-диахронная диффузность

Свойственна ли окказионализмам «постоянная новизна»?

Признак индивидуальной принадлежности

Лексика русского языка с точки зрения сферы использования ф.П. Филин диалектное слово и его границы

Стилистическая дифференциация лексики е.А.Земская лексика разговорной речи

Специфические тематические группы разговорной лексики

Семантический синкретизм и полисемность разговорной лексики

Семантически опустошенные слова

Основные виды разговорных номинаций

Номинации, включающие существительные в косвенном падеже с предлогом

Номинации, включающие относительные местоимения

Безглагольные номинаци с местоимением который

Номинации с относительными прилагательными

«Изобразительные» номинации

Номинации аппозитивного типа

Номинации- конденсаты

Субстанти ваты

Существительные-конденсаты

Глагольные номинации-конденсаты

Имя ситуации

Метонимические номинации

Д.Н. Шмелев стилистическая дифференциация языковых средств

Фразеология в.В. Виноградов об основных типах фразеологических единиц

Н.М.Шанский стилистическое использование фразеологических оборотов Способы использования фразеологических оборотов в стилистических целях

Стилистическое использование фразеологических оборотов в их общеупотребительной форме

Стилистическое использование фразеологических оборотов в авторской обработке

Лексикография д.И.Арбатский основные способы толкования значений слов

Л.В.Щерба опыт общей теории лексикографии

Этюд I. Основные типы словарей

1. Противоположение первое: словарь академического типа - словарь-справочник

2. Противоположение второе: энциклопедический словарь - общий словарь

3. Противоположение третье: thesaurus - обычный (толковый или переводный) словарь

4. Противоположение четвертое:

5. Противоположение пятое: толковый словарь - переводный словарь

В.А.Козырев, в.Д.Черняк очерки о словарях русского языка типология словарей русского языка

Н.А.Лукьянова типология современных русских словарей

Оглавление

1. Компоненты лексического значения

Применение к описанию значения слова понятия «семан­тический компонент» предполагает предварительное выделе­ние типов семантических компонентов, образующих лексичес­кое значение слова. Под семантическим компонентом пони­мается выделимая часть лексического значения, меньшая, чем все значение. Такое понимание семантического компонента является общим для компонентов самых различных типов. Исходя из этого, рассмотрим типы компонентов лексического значения слова.

В структурном подходе к лексическому значению в со­временной семасиологии наметилось три основных направ­ления. Первое из них имплицитно исходит из однородности лексического значения и выделяет в структуре значения се­мантические компоненты одной степени сложности. В рам­ках этого направления все значения членятся сразу на пре­дельно малые семантические компоненты (микрокомпонен­ты), в идеале - атомарные семы; как правило, на такой по­зиции стоят сторонники дифференциальной концепции зна­чения (ср. Апресян, Гак и др.).

Второе направление исходит из неоднородности лекси­ческого значения; при этом в значении выделяются «семан­тические блоки» разного уровня иерархии, которые отражают различный характер информации, передаваемой словом. При таком подходе лексическое значение членится сначала на крупные блоки - макрокомпоненты, которые определяют основную специфику семантики слова, и лишь затем в составе макрокомпонентов выделяются микрокомпоненты - семы. Такой подход осуществлен в работах И.В.Арнольд, Р.С.Гинзбург и др.; он может быть назван макрокомпонентным в отличие от предыдущего, который выступает как микроком­понентный.

Третье направление может быть названо аспектным: сторонники данного подхода вычленяют в значении разные аспекты (в другой терминологии - стороны, слои, измерения, моменты, параметры, характеристики, типы информации, кон­ституирующие факторы лексического значения и т.д.), от­ражающие разные стороны значения, различные проявления значения в системе языка или в речи. Выделяются самые различные аспекты значения - сигнификативный, денотативный, лексический, грамматический, коннотативный, эмоциональный, оценочный, прагматический, структурный, синтаг­матический, сочетаемостный, культурно-исторический, идеоло­гический, социальный, лингвострановедческий, фоновый, ас­социативный, кодовый, персонологический, ортологический, синхронный, диахронный, экспликативный, этический, эстети­ческий и др.(см., например, Комлев, 1969; Косовский, 1975, 1974; Девкин, 1979 и др.).

Аспектный подход к значению - лишь подступ, первое приближение к структурному описанию значения, но пол­ностью структурным его считать нельзя: для этого подхода характерно неразличение понятий «аспект значения» и «ком­понент значения». Некоторые из аспектов могут совпасть с реальными компонентами значения (в основном, макроком­понентами), например лексический, грамматический, денота­тивный, коннотативный; в основном же аспекты - это ре­зультат осмысления всего значения в целом с какой-либо его стороны.

Отметим, что при аспектном подходе, да и не только при нем, в силу традиции «доструктурной семасиологии» до сих пор широко распространено некорректное употребление термина «значение» для обозначения аспекта значения или компонента значения. Анализируя значение слова, линг­висты - сторонники аспектного подхода - выделяют в этом значении еще целый ряд других значений - денотативное, сигнификативное, парадигматическое и т.д. Особенно увлекаются этим специалисты в области стилистики - тер­мин «стилистическое значение» очень широко распространен в работах по стилистике. Необходимо четко представлять, что лексическое значение никаких других значений в себе не содержит, оно может содержать только компоненты значения. Для анализа слова в коммуникативном акте необходи­мо сочетание макро- и микрокомпонентного описания значения. Макрокомпонентный анализ не исключает микрокомпонентного и не заменяет его - оба подхода скорее предполагают друг друга. Они должны найти отражение в структурной модели лексического значения. Что же касается аспектного подхода, то он плодотворен при логическом изуче­нии значения, при исследовании его места в системе, для выявления специфики семантики отдельных типов слов; в коммуникативном же анализе значения он не находит применения.

Таким образом, семантические компоненты могут быть подразделены на макрокомпоненты и микрокомпоненты. Ма­крокомпоненты отражают структурацию значения по типам передаваемой информации, они могут быть изолированы в структуре значения и выделены через семантические оппо­зиции лексических единиц.

Денотативный макрокомпонент, основной для большин­ства слов, представляет собой предметно-понятийную или чисто понятийную информацию, связанную с отражением вне-языковой действительности, объективной или субъективной. Коннотативный макрокомпонент выражает отношение говорящего к предмету номинации в форме эмоции и оценки де­нотата. Функционально-стилистический макрокомпонент ха­рактеризует принадлежность слова к тому или иному функ­циональному стилю речи (разговорное, просторечное, книж­ное, высокое, торжественное, поэтическое, официально-деловое и др.). Функционально-стилистический макрокомпонент часто рассматривают в рамках коннотации, однако он об­ладает существенной спецификой по сравнению с эмоцией и оценкой, так как характеризует не отношение к денотату, а условия акта общения.

Эти три макрокомпонента вместе с грамматическим мак­рокомпонентом и, возможно, фоносемантическим макроком­понентом значения, которые мы здесь не рассматриваем, представ­ляют собой обязательные макрокомпоненты, присутствующие в значении любого слова. Существует и факультативный макрокомпонент, характерный лишь для слов некоторых семантических разрядов - эмпирический, обобщенное чувственно-наглядное представление о предмете (у слов конкретной семантики).

Денотативный и коннотативный макрокомпоненты вычленяют в своем составе микрокомпоненты, которые характеризуют отдельные стороны предмета номинации или отношения к нему. Такие микрокомпоненты получили в лингвистике название «семы». Термин «сема» для обозначения микрокомпонента значения был впервые употреблен В.Скаличкой (Гулыга, Шендельс, 1976). Предлагались и другие термины: фигуры плана содержания (Ельмслев, Prieto), семантический множитель (Жолковский), дифференциальный признак (Арнольд), семантический маркер (Катц, Фодор), семантические примитивы (Вежбицка), семантический признак (Уфимцева) и др. Можно, однако, согласиться с Л.А.Новиковым в том, что термин сема предпочтительнее... в силу своей краткости и формальной соразмерной соотнесенности с названием единицы более высокого порядка - семемой» (1980).

В современной семасиологии данный термин употребля­ется весьма широко. Однако существуют и различия в его понимании, которые касаются в основном проблемы предель­ности семы. Ряд исследователей рассматривает сему как еди­ницу предельного уровня членения значения, как минимальную, далее нечленимую единицу (Новиков, 1982; Ва­сильев, 1980, 1981; Соколовская, 1979). Группа сем, осмысляемых как единый, но в принципе членимый семан­тический компонент, получает в таком случае особое терми­нологическое обозначение - семантический множитель (Ва­сильев, 1980,1981), семантический признак (Куз­нецов, 1980), или называется просто семантическим компонентом. Идея предельности семы возникла вместе с методикой компонентного анализа по оппозициям и являлась необходимым условием осуществления компонентного анали­за значения в его классической форме. Первые опыты по компонентному анализу проводились на предельно замкну­тых, небольших группах слов, где задача разграничения зна­чений решалась однозначно и вопрос о членении сем не воз­никал. В других концепциях сема рассматривается как общее понятие, объединяющее как членимые, так и нечленимые семантические компоненты. В этом случае к семе предъ­является лишь требование, чтобы она вычленялась в составе макрокомпонента и была его частью. Такую позицию зани­мает М.В.Никитин, определяющий сему как понятие в со­ставе другого понятия (1983). Аналогичный под­ход развивается и нами: сему мы рассматриваем как семан­тический компонент, который может быть как предельным, нечленимым, так и членимым.

Сема в нашей работе понимается как семантический микрокомпонент, отражающий конкретные признаки обозна­чаемого словом явления, например «лицо», «предмет», «женский пол», «инструмент», «молодой», «интенсивность» и др. Предельность многих сем, обнаруживающихся в значениях, может быть поставлена под сомнение, так как сема, рассмат­риваемая как предельная на одном уровне анализа, при пе­реходе на более глубокий уровень рассмотрения значения может оказаться сложной, состоящей из ряда сем <…>.

Предел членения семемы на семы задается мерой чело­веческого здания о денотате. В практических целях члене­ние семемы на семы выполняется в ограниченных пределах в зависимости от поставленных задач. Неделимость и ато­марность характеризуют сему только применительно к при­нятому уровню компонентного анализа. На другом уровне эта часть значения может оказаться не менее сложной, чем то значение, в составе которого она первоначально выделя­лась. Более мелкие семы как бы упакованы в более крупные как в коробки - так удобнее хранить их в памяти и использовать. Часто в актах общения или при описании значения эти коробки требуются целиком, но в случае нужды такую коробку можно распаковать и пус­тить в ход ее содержимое по частям. <…>

Каждая сема как микрокомпонент значения состоит из двух принципиальных частей (компонентов) - семантичес­кого признака и семного конкретизатора. Под семантическим признаком понимается часть семы, общая с несколькими другими семами. Семантическими признаками, например, бу­дут: «форма» в семах «круглый», «овальный», «квадратный», «прямоугольный» и др.; «окраска» в семах «яркий», «пестрый», «серый», «белый», «черный» и др.; «размер» в семах «большой», «маленький», «огромный», «крохотный» и др. Сема сложнее семантического признака, так как в ней содержится, кроме определенного семантического признака, ещё и «остаток» - семный конкретизатор. Семный конкретизатор - часть семы, конкретизирующая соответствующий семантический признак. Например, в семе «громкость» выделяется семантический признак «звучание» и семный конкретизатор «интенсивность»; в семе «высокий» - семанти­ческий признак «размер по вертикали» и семный конкретизатор «большой», в семе «крупный» - семантический признак «размер» и семный конкретизатор «большой» и т.д. В ряде случаев семный конкретизатор оказывается тавтологичным семе и не поддается независимому толкованию на метаязыке: сема «смелый» - семантический признак «ха­рактер» и семный канкретизатор «смелый», сема «моло­дой» - семантический признак «возраст» и семный конкре­тизатор «молодой».

<…> Семантические признаки подразделяются на открытые и закрытые. Закрытые признаки предполагают антонимичные семные конкретизаторы, ограничивающие данный семанти­ческий признак. Например: возраст - молодой, старый; пол - мужской, женский; физическая сила - сильный, сла­бый, плодородность - высокая, низкая; размер - большой, маленький и т.д. Семных конкретизаторов может быть боль­ше, чем два - например, юный, молодой, взрослый, пожилой, старый и др., но соответствующий семантический признак при этом остается закрытым, так как содержит два антонимических полюса - молодой, старый. Открытые семанти­ческие признаки не предполагают антонимичных семных кон­кретизаторов: соответствующие конкретизаторы образуют всегда открытый ряд, например семантические признаки «функция», «характер», «конструктивная особенность» и др.

Семный конкретизатор может в ряде случаев носить чувственно-наглядный, а не рациональный характер, т.е. при­надлежать к эмпирическому компоненту значения. Чаще всего это наблюдается у семантического признака «внешние очертания» - ср. паруса дыма, каракуль туч, граммофончики цветков и др. Семный конкретизатор может быть четким (не допускающим субъективной интерпрета­ции) - «мужской пол», «женский пол», «горючесть», «него­рючесть», «наличие к.-л. признака», «отсутствие к.-л. при­знака», «одушевленность», «неодушевленность» и др., а мо­жет быть нечетким, содержание которого может интерпрети­роваться субъективно - «красивый», «некрасивый», «молодой», «старый», «тяжелый», «легкий», «умный», «глупый», «высокий», «низкий» и др.

В нечетких семных конкретизаторах выделяется абсо­лютное содержание и относительная значимость. Абсолютное содержание - это конкретная информация, непосредственно характеризующая признак предмета, выделенный обществен­ным сознанием. Относительная значимость, или просто зна­чимость, - это информация об относительной характеристике предмета по данному признаку, выявляющаяся при сопос­тавлении предметов в опыте человека. Существуют семы с полным семным конкретизатором, имеющим как абсолютное содержание, так и относительную значимость. Например: де­вушка - семантический признак «возраст», абсолютное со­держание семного конкретизатора - «молодая», относитель­ная значимость - «старше девочки, ребенка, младше жен­щины, старухи, пенсионера» и т.д.

Существуют также семы с неполным семным конкрети­затором, имеющим относительную значимость, но не имею­щим абсолютного содержания. В таком случае общественное сознание не выделило самостоятельный признак данного пред­мета, хотя и фиксирует ранжировку предметов по данному признаку. Например: мальчик - семантический признак «вес», абсолютное содержание конкретизатора отсутствует (нет информации о конкретном весе мальчика), а относи­тельная значимость присутствует - «меньше мужчины, жен­щины, шкафа, автомобиля, больше книги, портфеля» и т.д.

В структуре семемы, кроме того, могут присутствовать автономные семантические признаки, т.е. семы без семного конкретизатора, например: человек - семантический признак «возраст», семный конкретизатор отсутствует, нет ни абсо­лютного содержания, ни значимости.

Один и тот же семантический признак может быть пред­ставлен в одном значении в составе конкретной семы, а в другом - автономно. Например, семантический признак «пол» представлен как автономный в значениях слов на­чальник, дылда, сирота, ребенок и др.; в значениях же слов женщина, мужчина, девушка, внук, жена он будет входить в состав сем «мужской пол» и «женский пол». Аналогично се­мантический признак «размер» остается автономным в зна­чениях слов пещера, бассейн, рынок, мяч, забор, улица, но представлен в конкретных семах размера в словах гигант, кусочек, проспект, слон, клоп, каланча, башня и др. Авто­номные признаки указывают, что соответствующий предмет имеет обозначаемые ими характеристики, но не указывают, каково конкретное содержание этих признаков. Так, в зна­чении слова коробка содержатся автономные семантические признаки «цвет», «форма», «размер», «материал изготовле­ния» и др., которые свидетельствуют, что любая коробка име­ет данные признаки, но какие конкретно - это зависит ис­ключительно от ситуации.

Существуют затруднения в разграничении автономных семантических признаков и периферийных сем. Так, семанти­ческий признак «материал изготовления» в значении слова коробка можно рассматривать и как автономный (материал может быть любой), и как вероятностную сему «изготовлен­ная из картона», так как это часто наблюдающаяся разно­видность коробки. То же самое и о форме - признак «че­тырехугольная» наиболее вероятен, хотя коробка может быть и любой другой формы. Семные конкретизаторы, имеющие вероятностный характер, не исключают возможности других семных конкретизаторов в рамках данного семантического признака. Набор семантических признаков для языка, видимо, принципиально исчислим, хотя на практике пока не выявлен.

Представляется, что именно посредством исчисления се­мантических признаков можно достаточно адекватно описать систему семантических элементов языка. Состав семантичес­ких признаков зависит от принадлежности слова к определен­ному семантическому разряду. Так, семантический признак «Форма» присутствует в значениях слов, обозначающих от­дельные материальные предметы (дерево, окно, гора, обла­ко, дом, кулак, телефон, портфель и др.), но отсутствует в значениях слов, обозначающих материалы и вещества (вода, песок, почва, молоко, ткань), объекты-феномены (ветер, свист, шум, землетрясение). Семантические признаки «про­фессиональная принадлежность», «семейные отношения», «образование» и др. присущи только значениям слов-наиме­нований лиц, семантические признаки «способ питания», «ок­раска», «среда распространения» присутствуют в наимено­ваниях животных, семантический признак «интенсивность» входит в значения только событийных слов и т. д.

Статус семантического компонента значения - будет это сема или автономный семантический признак, или сема с неполным семным конкретизатором - зависит от степени существенности отражаемого признака для соответствующего предмета. Если, к примеру, признак формы является для предмета основным, существенным (ср. мяч, крест, купол и др.), то в значении этот признак представлен соответ­ствующей семой, причем она будет входить чаще всего в ядро значения. Если же такие признаки оказываются для пред­мета неосновными, то сема может быть вероятностной, пе­риферийной, например: труба - длинный пустотелый пред­мет, обычно круглого сечения ; линза - род оптического стекла с криво­линейными, чаще сферическими поверхностями, и др. В таких случаях в значении могут присутствовать и семы с неполным семным конкретизатором.

Если же признак формы существенным для предмета не является и присущ ему только в силу, скажем, его принад­лежности к классу материальных отдельностей, форма мо­жет быть представлена автономным семантическим призна­ком без семной конкретизации, как в словах животное, обла­ко, зародыш, модель, кость и др.

Автономные семантические признаки могут актуализиро­ваться в коммуникативном акте (большой дом - актуализован семантический признак «размер» значения слова дом ; красивый дом - семантический признак «привлекатель­ность»), а могут остаться неактуализованными - в приве­денных примерах со словом дом такими будут форма, цвет, «местоположение, стоимость и др. В случае коммуникатив­ной релевантности данных признаков референта (конкретного дома) для реципиента речи он может задать вопрос, кон­кретизирующий именно эти признаки (например, какого цве­та дом, где расположен, сколько стоит и т. д.), что свиде­тельствует о реальности этих семантических признаков как компонентов семной структуры значения <…>.

Различие сем и семантических признаков в значении сло­ва обнаруживается также в речи при их экспликации в словосочетаниях: вербальная экспликация (дублирование сем), в особенности из ядра значения, отличается низкой ин­формативностью, поскольку эти признаки общеизвестны, в то время как коммуникативная экспликация автономного се­мантического признака всегда информативна, так как пред­ставляет собой ситуативную конкретизацию. Ср. примеры, приводимые М.В.Никитиным: сочетание тигр - хищник ма-лоинформативно, оно будет информативным только в «на­учающей коммуникации», но не в естественной речи, где та­кая экспликация тривиальна (ср.: дом - здание, студент - человек и др.). А вот сочетание дом - большой, пустой, вы­сокий и др. будет информативно, так как это не эксплика­ция имеющихся сем, а экспликация автономных признаков с их конкретизацией в коммуникативном акте (Никитин, 1983).

Семантические признаки выполняют в языке важнейшую функцию - системообразующую: именно по семантическим признакам, общим для ряда значений, лексические единицы образуют ряды, группы и парадигмы, т.е. лексическую сис­тему языка. Как тип семантических признаков, они играют существенную роль в структуре значения. Можно предполо­жить, что сочетаемость конкретной семемы обусловлена не отдельными семами, входящими в ее структуру, а семанти­ческими признаками, имеющимися в семеме (независимо от того, представлены ли они в структуре семемы автономно или входят в состав каких-либо сем). Семантические признаки несут информацию о разрешенном круге единиц, которые мо­гут сочетаться с данной семемой. К примеру, в значениях слов, обозначающих отдельные материальные объекты (лод­ка, книга, пень, зеркало, лопата) семантический признак «размер» разрешает сочетаемость со словами, содержащими размерные семы - большой, крупный, маленький, громозд­кий и др.; семантический признак «форма» - сочетаемость со словами, обозначающими различные формы предмета, и т.д. Вместе с тем невозможно сочетание этих слов с при­лагательными, содержащими семантический признак «сила» (сильный, слабый, мощный), «интенсивность» и др., так как такие семантические признаки отсутствуют в значениях этих существительных.

Особое место в структуре лексического значения занимает компонент, обозначаемый нами, за неимением лучшего, термином «аспект». Аспект значения - это совокупность сем, отражающих объект номинации с какой-нибудь одной стороны. Например, выделяются материально-вещественный ас­пект, временной, биологический, пространственный и др. Аспект объединяет такие семы, которые осмысляются в струк­туре значения в одном плане <…>. В реальной коммуникации сочетаемость слова отражает обычно тот или иной аспект. Так, слово студент реализуется в биологическом аспекте в сочетаниях типа студент ест, спит, растет, болеет, молодой, хромой и т.д., в материально-вещественном аспекте - тяжелый, лежит, плывет, бледный, упал и др., в социально-психологическом аспекте - студент читает, говорит, учится, умный, дружит, голосует, веселый и т.д.

Назовем основные аспекты, выделяющиеся в значениях имен существительных и наиболее часто обнаруживающие­ся в коммуникации:

1) материально-вещественный (характеризует объект с точки зрения его физических, чувственно воспринимаемых свойств);

2) биологический (характеризует признаки, присущие объекту как биологическому существу);

3) временной (характеризует признаки, отражающие раз­личные стороны существования объекта во времени);

4) пространственный (отражает разные стороны сущест­вования объекта в пространстве);

5) конструктивный (характеризует признаки, отражаю­щие внутренние особенности организации объекта);

6) социально-психологический (отражает социально-психологические особенности объекта);

7) функционально-деятельностный (характеризует осо­бенности функционирования объекта);

8) утилитарный (характеризует признаки, отражающие применение объекта, обращение с ним);

9) общественно-значимостный (характеризует место, роль объекта в системе общественных значимостей);

10) социально-культурный (отражает признаки, характеризующие социально-культурные особенности существова­ния или функционирования объекта).

Аспект включает как семы, так и автономные семанти­ческие признаки. Наличие в значении ядерных и периферий­ных сем приводит к доминированию в семантике слова тех аспектов, в которых оказываются ядерные, наиболее яркие семы, а аспекты с периферийными семами отодвигаются на второй план. Например, во многих наименованиях лиц вре­менной аспект представлен семой возраста, однако в одних словах эта сема доминирует, является ядерной (ребенок, старуха, юноша, ветеран), в других - вероятност­ной (солдат, студент, школьник, пенсионер), в третьих - совсем слабой (инженер, переводчик, жена, началь­ник) . Соответственно, в словах первой группы временной аспект будет доминировать, в словах второй группы будет менее заметным, а в словах третьей - практически отсут­ствовать (хотя в этих словах будут негативные временные семы «не юный, не детского возраста»).

Наличие в значениях слов различных аспектов объясняет ряд случаев сочетаемости слов или ограничений на сочетаемость. Так, можно сказать высокий человек, но не высокая личность (Лебедева, 1982), так как прилагательное высокий характеризует материально-вещественный аспект имени, а в значении слова личность этот аспект отсутствует, не пред­ставлен совсем, ведущие аспекты этого значения - социаль­но-психологический и социально-культурный. Слово тарелка имеет в своем значении материально-вещественный, простран­ственный, конструктивный, утилитарный, общественно-значимостный и социально-культурный аспекты (одни из них бо­лее, другие менее важные), но не имеет, к примеру, биоло­гического и социально-психологического аспектов, поэтому невозможно сказать: тарелка растет, спит, умирает, культур­ная, мужественная, добрая и т.д. То, что иногда называют групповой сочетаемостью, можно, следовательно, рассматри­вать как отражение присутствия в значении тех или иных семантических аспектов, однако это не нарушает целостности значения, не разбивает его на отдельные значения, так как аспекты полностью вписываются в единую структуру значения, внутренне организуя ее.

Контекст актуализирует в значении слова определенный аспект, а внутри него - определенные семы. Несколько ас­пектов могут актуализироваться одновременно, не противоре­ча друг другу- Отдельные аспекты в cтрyктуре значения могут быть связаны друг с другом, отражая реальную экстралингвистическую связь входящих в них признаков. Особенно тесно связаны конструктивный и функционально-деятельностный аспекты, материально-вещественный и конструктивный, временной и биологический, конструктивный и утилитарный, функционально-деятельностный и утилитарный, социально-культурный с временным и пространственным и др. У слов разных тематических групп обнаруживаются разные аспекты, а также разные аспекты оказываются доминирующими у слов различных семантических разрядов. Так, биологический аспект характерен для наименований растений, животных и людей, функционально-деятельностный - для наименований движущихся и способных к движению предметов, материаль­но-вещественный и утилитарный - для всех материальных предметов, социально-психологический - для лиц, социально-культурный - для артефактов и т. д.

Особенность аспекта как компонента значения слова заключается в том, что он не может быть выделен в значении как отдельный структурный элемент, подобно макрокомпо-нентам и семам. Это объясняется отсутствием у него диф­ференциальных функций в системе языка и отсутствием не­обходимости его актуализации в коммуникативном акте -аспект в целом не может быть коммуникативно релевантным, так как он слишком объемен и разнороден по структуре. Вместе с тем наличие в структуре значения различных ас­пектов не вызывает сомнения. Аспект - особый тип семан­тического компонента. Являясь частью значения, меньшей, чем все значение, и меньшей, чем денотативный макроком­понент значения, он не является при этом дифференциаль­ным компонентом значения, не может быть выделен методом оппозиции. В отличие от других компонентов, которые выделяются анализом значения, аспект значения выделяется синтезом сем, отражающих одну и ту же сторону объекта номинации.

С учетом выделенных типов семантических компонентов структура семемы может быть представлена как иерархия компонентов:

макрокомпоненты

семы (полные и неполные); автономные семантические признаки

"

В собственно семантическом аспекте (отношение знака к внеязыковой действительно­сти) в структуре лексического значения выделяются две стороны: сигнификативное значение – отношение слова к понятию, т.е. обобщённому мысленному отображе­нию классов объектов, и денотативное – отноше­ние слова к конкретному обозначаемому объекту в речи.

Денотат (от лат. denotatum – «обозначаемое»), как правило, «обозначает объем (класс) серийных или уникальных явлений действительности и служит именованием предметной отнесенности слова. Денотат отражен в понятии. Можно сказать, что денотатом является все то, что мы можем сказать о предмете, называемым словом, «не глядя» на конкретный предмет. Денотат характеризует класс однородных предметов в широком смысле этого слова: стол, вода, рябина; про­цессов: спать, ходить; признаков: хороший, красный; плохо, ярко и др. и охватывает объем понятия.

Под денотативным компонентом значения понимается часть значения знака, отражающая в обобщенной форме предметы и явления внеязыковой действительности. Другими словами денотативный компонент имеет в своей основе понятие, которое характеризует внеязыковой объект. Отнесенность к предмету внеязыкового характера – основная черта денотативного компонента.

Денотативное (предметное) значение слова – это номинативный и информативный компо­ненты значения, абстрагированные от стилистических (эмоцио­нальных, оценочных и экспрессивных) и других компонентов содержания.

Сигнификативное значение в соответствии с семиотической теорией определяется через отношение знака к сигнификату (significatum – «смысл»), т.е. к понятию, смыслу. Сигнификат раскрывает су­щественные признаки явления действительности, составляя со­держание понятия. Так, у слова стол денотатом является обозначение класса конкретных серийных предметов – «вид мебели». А сигни­фикат представляет свойства данного класса предметов: «(вид мебели) в виде широкой горизонтальной доски на опорах, нож­ках».

Сигнификативный и денотативный компоненты в знаковом значении слов, никогда не противопо­ставляются, а взаимодействуют в границах семантики характеризующего словесного знака.

Еще одним важным компонентом лексического значения является прагматический. Под прагматикой в широком смысле этого слова понимают исторические, культурные, социальные условия и всю совокупность человеческих знаний и верований, в среде которых происходит деятельность языка и которые оказывают влияние на использование языка и на отношение к нему.

Прагматический аспект лексического значения, отражающий отношение говорящих к объекту, включает экспрессив­но-эмоциональную оценку и коннотации культур­но-исторического и индивидуально-психологиче­ского плана. Поэтому одной из центральных проблем лингвистической прагматики является изучение эмоционально-оценочного содержания языковых единиц.

Входя в структуру лексического значения вместе с денотативным и сигнификативным значением, прагматичес­кое значение качественно отличается от последнего, выражая отношение к обозначаемому путем выбора вполне определенного знака из числа знаков с одина­ковым семантическим содержанием. Особенностью структуры лексического значения язы­ковых единиц, которым свойственна прагматическая функция, является то обстоятельство, что такие единицы не только понимаются (интеллектуальная сторона), но и переживаются (эмоциональная сторона), выпол­няют не только коммуникативную, но и «оценочную» функцию.

Как правило, прагматическое значение используется прежде всего для объяснения природы эмоциональной и экспрессивно-стилистической характеристики слова, его образности.

Денотативный, сигнификативный и прагматический компоненты многие исследователи считают макрокомпонентами, которые, в свою очередь, состоят из микрокомпонентов.

Одним из наиболее важных микрокомпонентов, являющихся частью прагматического компонента является коннотативный компонент. Понятие коннотация обычно используется для обозначения «добавочных» (в основном, оценочных и эмотивно-экспрессивных) элементов лексических значений;

Коннотация, которая является важным компонентом лексического значения, в свою очередь, также состоит из микрокомпонентов, основными из которых является оценочный, эмоциональный и эмотивно-экспрессивный.

Оценочный компонент коннотативного значения выражает положительное или отрицательное суждение о том, что называет то или иное слово (поэтому говорят о положительной или об отрицательной коннотации).

Слово обладает эмоциональным компонентом значения только в том случае, если оно выражает какую-нибудь эмоцию – радость, огорчение, гнев, удивление, любовь, ненависть и т.п. Так. между словами ласточка или золото очень мало общего, однако в переносном смысле ласкательные слова ласточка или золото (золотко) очень являются очень близкими синонимами.

Частью коннотативного значения является и экспрессивный компонент. Слово обладает данным компонентом, если своей образностью или каким-либо другим способом подчеркивает, усиливает то, что называется в этом слове.

Например, когда говорящий выбирает слово жердь для обозначения некоего лица, то он преследует цель сообщить не о высоком росте данного лица при худобе как таковой, а о том, что он (говорящий) считает рост и худобу «жердеподобными». И это утверждение выражает «эмотивно» заряженное мнение говорящего, его представление о «степенях» или «видах» роста и худобы, а не отображение объективного свойства.